Игра ва-банк.

Спецоперация Путина перестала даже издали напоминать современную войну 21 века, и перешла в формат войн начала 20 века — с хождением на вражеские позиции, окопную оборону, прямые лобовые решения. Чем дольше идет эта спецоперация, тем прочнее она структурируется в сюжет Первой мировой войны.

Сейчас, когда она в очевидном тупике, для Кремля возник вопрос: что дальше? Переговоров с ним вести не намерены, сил для наступления нет, оборонять огромную территорию невозможно, так как для этого физически нет солдат. ВСУ путем локальных наступлений постепенно сокращает территорию под контролем ВС РФ, но здесь вариантов нет — в таком формате рано или поздно, но наступит кульминационный момент, когда после очередного локального поражения начнет рассыпаться весь фронт.

Естественно, что ни малейшего желания закончить дело своим разгромом с последующим крайне унизительным миром у Путина нет. Объявленная мобилизация — первый шаг в попытке переломить обстановку. В той же самой парадигме — просто завалить противника телами. Качество мобилизованных ниже любой критики как в плане мотивации, так и в плане подготовки, но в данном случае это уже не играет никакой роли. Кстати, вызывают сомнения озвученные цифры — 220 тысяч мобилизованных. Судя по перенапряжению системы, она смогла схватить и забрить в солдаты раза в два большее количество. Тут дело в том, что стандартный призыв на срочную службу — это примерно заявленное количество. Весенний призыв этого года составил 130 тысяч человек, и военкоматы справились с этим вполне рутинно. Поэтому тот факт, что мобилизационная система впала в кому, может говорить лишь о том, что ей поставили задачу, кратно превосходящую ее возможности — в 3-4 раза.

Однако никакой возможности изменить рисунок боевых действий у Кремля нет. Ему для этого потребуется совсем другая армия, другая промышленность, другие руководящие кадры и другое политическое руководство. С тем набором, что есть сейчас, Первая мировая — это потолок, выше которого российская армия прыгнуть не может. Локальные и судорожные попытки воевать немного посовременнее предпринимаются, но в целом общий рисунок остается именно таким — архаичным.

С момента «возмездия» за диверсию на Крымском мосту в ежедневном режиме происходят массированные атаки довольно большого числа иранских ударных дронов, которые ставят в тупик ПВО Украины, но особого военного значения все-таки не имеют — удары преследуют исключительно террористические цели. Повреждение энергосистемы Украины не критично для возможностей ВСУ оказывать сопротивление: промышленность Украины военную продукцию почти не производит, основные поставки идут по ленд-лизу. Железнодорожное сообщение даже при полном обесточивании дороги может перейти на тепловозную тягу, которой для обеспечения потребностей ВСУ достаточно. Население, конечно, будет страдать, тем более, что впереди зима. Но население вообще не есть предмет заботы Кремля — он и к собственному относится не сильно лучше, чего ему чужое жалеть?

Тем не менее, массированные удары «шахидами» - это тоже сюжет Первой мировой, когда артиллерия перед наступлением могла неделю производить артподготовку на направлении наступления, после чего солдаты вставали и шли на пулеметы. Вместо точечных ударов по критически важным военным целям просто перепахивается территория по всей площади в надежде, что не останется никого живого. Как правило, ошибочной надежде.

Теоретически для того, чтобы начать наступление (а оно уже явно проектируется с севера, а возможно, и где-то еще), Кремлю потребуется еще где-то месяц. Но авантюризм — черта, от которой невозможно избавиться, поэтому приказ могут отдать и раньше. В общем, где-то начиная с первых чисел ноября, вероятность «Киев за три дня»-2 будет расти. Деваться Путину, на самом деле, уже некуда. Поэтому все происходящее имеет вполне четкое название — ва-банк. Если в наступлении будут полностью израсходованы запасы вооружений или они упадут ниже критической отметки, то фактически Россия останется безоружной. Она уже сейчас вряд ли способна отразить масштабное вторжение, но после провала готовящегося наступления это станет неизбежным.

Тогда-то и может произойти то, к чему так стремится Запад: ядерный инцидент с последующим уничтожением последних остатков боеспособной российской армии и выдвижение ультиматума о ядерном разоружении. Поэтому для Запада подготовка к наступлению ВС РФ — тот шанс, ради которого всё и было затеяно.

Здесь, как и во все предыдущие разы, для НАТО главный принцип остается прежним — не мешать и по возможности мягко подталкивать Путина к принятию наиболее абсурдного во всех отношениях решения. Всё остальное он сделает сам.

Осталось уже не так уж и много: страну он обескровил, экономика разрушена, промышленность в руинах. Население деморализовано, армия легла в украинских черноземах. Осталось добить последнее. Лучшего противника для НАТО нельзя было и пожелать.

При этом США тоже нужно ускорять события: судя по идущим сообщениям из Китая, решение о захвате Тайваня может быть принято в более короткие сроки, чем предполагалось ранее. У Китая свои собственные проблемы, которые он частично решает через тотальный карантинный террор, но его возможности небеспредельны, поэтому маленькая победоносная война становится для Пекина всё более необходимой. А значит, США и НАТО должны решить проблему России до того, как Китай предпримет свои собственные шаги.

«Спецоперация идет по плану»™