Ожидания и реальность.

По первым двум дням мобилизации я составил предварительные (конечно, очень предварительные) выводы. Первое и главное. Система военкоматов работает ровно так, как и должна работать: она выполняет план. Мы не знаем, кстати, какой реальный план спущен, так как сладкие сказки про один процент от мобилизационного резерва уже сейчас органолептическим методом ни разу не похож на этот самый один процент. На моем хуторе под Анапой, где я сейчас, общее население — менее тысячи человек. Численность мужчин, которые как-то подходят в диапазон 20-65 (это с учетом и офицерского состава) — от силы человек 300. И это я навскидку и сильно завышая, в реальности — минус еще человек 50. Только за вчера с хутора забрали 17 человек. Это уже 5 процентов этого мобрезерва - ни разу не процент. И это только второй день. Судя по тому, что пишут в пабликах, примерно такая же история повсеместно по всей стране.

То есть, вывод: военкоматы гонят вал, вообще никак не проводя даже первичный отбор. Военкому важно дать показатель, остальное его не касается, с остальным пусть разбирается руководство (у него голова большая) и следующие звенья мобилизационной системы. Он свою работу выполнил. Если кто-то думает, что начальство будет думать, что делать с набранным военкомом контингентом и как-то вдумчиво его отсеивать, тот наивен и глуп. Если кто-то считает, что следующие звенья будут исправлять то, что уже успел накосячить военный комендант — тот непроходимо наивен и глуп. Их логика базируется на тех же постулатах: у меня план, все остальные идите в лес. В итоге отсеется, наверное, процентов 10: кто на самом деле совсем никакой, кого успеют вытащить с работы, кого смогут откупить-вытащить родственники-жены-знакомые. Остальные пройдут КМБ и из них сколотят маршевые роты, отправив «на место».

«На месте» их, по всей видимости, рассортируют случайным порядком на две основные группы: одна пойдет на пополнение боевых частей (и плевать, что вам там говорили в телевизоре, здесь тоже план и тоже приказ), из второй будут формировать подразделения. Что хуже, даже сложно сказать. Либо ты необстреляный попадаешь сразу на фронт, но зато в уже существующую часть, где есть хоть какое-то командование, либо в часть сплошь из мобилизованных, где командовать тобой будут такие же мобилизованные офицеры, которые последний раз отдавали команду «Равняйсь» лет тридцать назад. Соответственно, что бой, что простой марш из точки А в точку Б организовать будут не в состоянии.

Когда я еще полгода назад выражал крайнее сомнение, что власть рискнет на мобилизацию, я как раз и имел в виду, что эффективность этой системы (даже если она сумеет отработать хотя бы первую задачу) чудовищно низкая. КПД паровой машины братьев Черепановых по сравнению с машиной мобсистемы - как у звездолёта перед машиной братьев Черепановых. Брак и отходы российской мобилизационной системы невероятно огромны.

На четвертый день началось то, что должно было начаться - протесты на местах. Это следствие любой мобилизации, если цели не до конца понятны, а в нашем случае они большинству совсем не понятны. Бунты были и на Украине, их со вкусом показывало российское тв. Теперь мяч на их поле. Пока наиболее явно бунт случился в Дагестане, однако сейчас закончился лишь четвертый день мобилизации, что будет далее — трудно сказать. Понятно, что это режим преодолеет, дальше будет немного проще. Дальше мобилизованные попадут в настоящие боевые действия и кто выживет будет мотивирован кровью. Но этот уровень мотивации при неясных задачах войны является пределом. На этом пределе начинаются критические проблемы и неизбежные сбои самой административной машины. Управление может выдержать единовременное и короткое напряжение сил, но теперь всей вертикали предлагается существовать и действовать только на таком напряжении. При этом нет ни мотивации, ни понимания, ни смысла всей деятельности.

Путинская вертикаль была выстроена для спокойного и комфортного кормления с захваченных рентных угодий. Там цель была очевидна: личное обогащение и сверхпотребление. За такое можно было демонстрировать лояльность, исполнять не всегда понятные приказы. Сейчас всё изменилось кардинально. Теперь вопрос стоит принципиально иначе: от аппарата требуют перманентное открытое насилие, причем никакого конца ему никто обозначать не намерен. По инерции аппарат какое-то время будет исполнять решения, однако если будет явное сопротивление людей это неизбежно приведет к саботажу самого аппарата, и все эти орды чиновников и силовиков начнут искать тех, кто возьмет на себя ответственность всё это прекратить, сняв с них самих ответственность за исполнение решений, которые они не понимают.

Вторая сторона — те, кого, собственно, мобилизуют. Понятно, что мотивация таких солдат близка к нулю, и выше в ходе боевых действий вряд ли станет. Если учесть, что мобилизованных почти в полтора-два раза больше тех, кого они будут усиливать своих приходом, моральное состояние российских войск станет совершенно никаким. Нетрудно предположить, что части, обильно разбавленные таким контингентом, будут крайне неустойчивыми. Впрочем, Путину деваться уже некуда: без срочного пополнения его оборона и так близка к развалу. Скорее всего, очень быстро начнут возникать проблемы логистики, так как резко увеличившееся количество солдат нужно снабжать, а логистика и снабжение без того на пределе.

Заявленные Шойгу потери в пять тысяч вызывают недоумение: если потери настолько невелики, то какова причина для мобилизации такого огромного числа резервистов? Потери первой волны мобилизованных при таких подходах обещают быть катастрофическими, поэтому неизбежны последующие волны. А вот здесь военкоматам и властям придется столкнуться уже с прямым и открытым сопротивлением, тем более, особенно после того, как пойдут гробы. Тогда фактор «бабьих бунтов» может выйти на первый план повсеместно. А это чревато срывом планов мобилизации.

Впрочем, вполне возможно, что к тому моменту Путин может решиться и на последний довод — ядерный шантаж. И тогда проблемы мобилизации и устойчивости работы аппарата могут стать несущественными, так как счет пойдет уже даже не на недели, а на дни. А возможно, что и на часы. События ускоряются, как это и происходит во время кульминации. И тогда даже самые смелые предположения становятся бледной тенью реальности.