Реформа во время войны.

Читателей волнует вопрос «Не является ли одной из целей массового загона людей в депозиты их дальнейшая конвертация в цифру?»

Данный вопрос затрагивает сразу две проблемы, стоящие в данный момент перед центральным банком и правительством. Первая – это купировать все более увеличивающуюся в условиях СВО необеспеченную денежную массу, не допустить, чтобы монетарная инфляция перетекла в товарную, или хотя бы максимально отсрочить этот момент. Вторая – это обеспечить переход населения из ныне существующих форм рубля – наличной и безналичной – в цифровую форму.

Могут ли Банк России и правительство попытаться сразу убить этих двух зайцев одним выстрелом? Запросто. Однако для этого нужно выбрать правильное время. Поэтому важным является несколько иной вопрос: когда?

Период ведения боевых действий в ХХ веке во всех воюющих странах сопровождался резким ростом объемов бумажной (необеспеченной) валюты. Вполне очевидно, что войну надо финансировать, и необеспеченные валюты для этого подходят лучше всего. Эту резко увеличивавшуюся в объемах денежную массу государства купировали различными способами, но никто из них никогда не проводил денежную реформу в период войны. Исходя из исторического опыта, это обычно делалось примерно через 2 – 4 года после окончания активных боевых действий. Это первый временной ориентир.

Теперь о цифровом рубле и его готовности к широкому использованию. Если вспомнить прошлые годы, то Банк России декларировал, что уже в 2024 году все граждане РФ смогут попробовать этот инструмент. Настало лето 2024-го, и тот же ЦБ РФ говорит, что с 01.09.2024 он всего лишь расширит свой пилотный проект цифрового рубля на несколько десятков банков, сотен предприятий и несколько тысяч человек. Широкое же использование будет уже только в середине 2025 года, хотя в других документах Банка России называется совсем иная дата этого – 2030 год.

Исходя из опыта других стран по пилотированию и внедрению своих цифровых валют центральных банков, именно дальняя дата выглядит более реальным сроком для активного внедрения цифрового рубля в массы. Для этого необходимо всё отработать и, что еще более важно, развернуть по всей стране всю необходимую для его приема инфраструктуру. Это вам не пилотный проект, не игра в песочнице.

Получается следующая картина на ближайшую перспективу. Банк России продолжает выпускать свои рубли и одновременно и дальше повышать процентные ставки, стремясь удержать в относительно разумных пределах товарную инфляцию по крайней мере до окончания СВО. Формально ЦБ никого никуда не загоняет, население само идет и несет свои денежки на депозиты. По сути ЦБ РФ пинает банку по дороге, стремясь отсрочить финал. Это увеличивает остатки на депозитах и в то же время еще больше разгоняет монетарную инфляцию. Одновременно ЦБ РФ пилотирует, обкатывает и готовит к действительно широкому внедрению свой цифровой рубль.

По окончании СВО с некоторым временным лагом проводится конфискационная денежная реформа, в рамках которой, например, остатки на цифровых кошельках в ЦБ (цифровые рубли) меняются 1 к 1 (там же есть лимит на пополнение в 300 тыс. руб. в месяц), а все остальные остатки на счетах в коммерческих банках - в некоем, возможно прогрессивном (чем больше остатки, тем меньше можно будет обменять), соотношении.

Что касается наличных, то может быть установлен определенный лимит на их внесение на банковские счета. Старые билеты Банка России с какого-то момента прекратят свое хождение, и начнут хождение новые, тем более что банкноты нового типа уже разработаны и даже отчасти используются.

Что же касается ответа на поставленный читателем вопрос, то это не столько цель, сколько непредвиденные последствия действий ЦБ РФ, которые, однако, хорошо ложатся в достижение декларируемых целей Всемирного экономического форума по построению сословного общества, в котором люди будут разделены на новую аристократию и новых крепостных.