Анклавы.

Сейчас мир действительно раскалывается на макрозоны. Вообще, макрозональность – это нормальное состояние мира. Он пребывал в этом состоянии несколько тысячелетий до капитализма. Капитализм создал действительно единую мировую капиталистическую систему. Причём, как мировая система, не по Валлерстайну, с дефисом, Мир-Система, а как мировая система он начал складываться в последней трети XIX века. И кульминацией этого процесса было то, что мы называем глобализацией.

Но это при одном взгляде на эти процессы. С другой стороны, глобализация, безусловно, была агонией капиталистической системы. И оказалось, что капитализм как система не может удержать мир в единстве. Глобализация, как форма агонии капитализма это продемонстрировала, как сказал бы Набоков, «со стеклянной ясностью». Это не значит, что в глобализации всё закончено, – ушла старая глобализация, глобализация позднего капитализма. И то, что мы видим сейчас — это возникает новая форма такой мировой организации. И она вовсе не противоречит наличию макрозон.

Я хочу напомнить, что в период генезиса капитализма, единого мирового рынка с середины XV века по середину XVII века в мире тоже появились макрозоны, только тогда они назывались «крупные империи». Это были: империя Карла Первого, он же Карл Пятый. (Не путать с Карлом Первым франкской эпохи. Я имею в виду Габсбурга). Это была Российская империя. Османская империя. Сефевиды в Иране. Моголы в Индии. Династия Цин в Китае. То есть мировой рынок, мировая организация предполагает крупные зоны, из которых он состоит. Только тогда это был путь вверх – восходящий период, а сейчас нисходящий.

На какие зоны раскалывается мир сейчас. Понятно, что у США есть всё для того, чтобы там оформилась макрозона. У Китая всё тоже есть. Даже если Китай вдруг — что маловероятно — распадётся на Север и Юг, (это довольно часто происходило в истории Китая). Всё равно макрозона Южный Китай - Япония - Тайвань - Южная Корея — вполне работоспособная схема. Безусловно, Индия может стать макрозоной. Я имею в виду только, что в эту макрозону попадут не все индийцы, а верхняя часть, верхняя даже треть. Это, скорее всего, отличники.

Хотя в каждой из этих стран, и в США, и в Индии, и в Китае, есть свои проблемы. Значительно хуже ситуация обстоит в Европе, поскольку я скептически отношусь к перспективам выживания ЕС, по крайней мере, де-факто, здесь будет очень серьёзная проблема.

А с кем ЕС будет создавать свою зону? Пожалуй, кроме Северной Африки ничего больше нет. В наихудшем положении оказалась Великобритания. Именно поэтому они так бесятся сейчас. Дело в том, что традиционно, когда британцы после Суэцкого кризиса начали воссоздавать свою невидимую финансовую империю, у них было две зоны приложения.

Это Китай, особенно его Юг, где целые кланы связаны были с британским истеблишментом ещё со времён 19-го века. И Арабские Эмираты Персидского залива. С Китаем сейчас британцы могут попрощаться, китайцы решают сами свои проблемы. А вот одних Эмиратов Персидского залива мало.

И логично, что британцы попытаются выковать свою зону в Восточной Европе из бывшей части Советского Союза. И из бывшей части соцлагеря. Первый проект, который они попытались протолкнуть, это новая Речь Посполитая. Но после того, как Лукашенко в 20-м году устоял, эта схема не работает. Без Белоруссии это не получится. Притом, что Белоруссия – страна небольшая, 10 миллионов. Не получится. И происходящие сейчас события, конечно, тоже ставят под сомнение возможность этого проекта.

Более успешно британцы действуют в Закавказье, где вместе с Турцией они пытаются продавить проект Великий Туран. Там тоже есть проблемы, но там они действуют успешнее. Ну и, конечно, Казахстан, который лежит просто под британцами. Но повторяю, без Восточной Европы у британцев создать свою зону не получится.

Поэтому у них здесь игра одновременно и с американцами, и против американцев. А если учесть, что у американцев и британцев довольно сложные отношения... Точнее, сложные отношения у американо-британских кланов и британо-американских, потому что они так рассекают эти две страны. Если учесть эти сложные отношения, то я думаю, что провал британцев в текущих событиях очень-очень порадует американцев.

Это будет примерно второе издание того, что американцы сотворили с британцами во время Суэцкого кризиса. Когда они спровоцировали британцев на их действия. А когда Хрущёв пригрозил серьёзным ударом, и британцы бросились: «Американский Кот Леопольд, помоги!» Эйзенхауэр холодно им сказал, что США не поддерживают колониальные империи».

Так что вот эти макрозоны будут возникать в очень острой борьбе. И, кроме того, это мы сейчас говорим, что в макрозоне должно быть не менее 300 миллионов человек, чтобы обеспечить нормальный спрос и нормальное предложение. Но при новом технологическом укладе… Повторяю, при всей спорности этого термина! Это может быть и 50, и 60 миллионов, и 100. Может быть по-другому. Но в любом случае, мир будет внешне очень похож на то, каким он был в XIV-XV веках. Сейчас мир как бы возвращается в докапиталистическую эпоху. По крайней мере, внешне.

Где в этой картине Россия? Это очень сложный вопрос. Я не могу думать за российскую власть. Я не знаю, о чём они думают. Но я бы действовал, по следующему сценарию – и, как мне кажется, они тоже понимают, что нужно двигаться по этому пути. Это создание анклавов в Африке. Африка – это реальная зона, к которой может прирастать Россия. Когда-то Ломоносов сказал, «Россия будет прирастать Сибирью». Я думаю, что Россия будет прирастать Африкой.

Что касается Израиля, я думаю, здесь тоже вариант вполне может быть анклавный. Ну, и я думаю, что и у арабского мира перспективы очень-очень слабые. Скорее всего, как только закончится нефтяная эпоха, арабский мир превратиться в некое такое отсталое технологическое гетто с небольшим количеством анклавов. Ну, и естественно, я думаю, будет повторена попытка, в духе Саддама Хусейна, создать Халифат. Но арабы не договорятся, потому что слишком расколот этот мир.

Также надо понимать, что ситуация в Израиле будет зависеть от мировой ситуации в целом. Если он сохранится, то он сохранится как анклав. Хотя я вспоминаю, что Тойнби когда-то сказал, что «Израиль просуществует не так долго». Киссинджер в 2012-м, кажется, сказал, что Израилю осталось существовать 20 лет. Я думаю, что у Израиля могут быть очень серьёзные проблемы. Но я повторяю, всё будет зависеть от того, как будет раскалываться современный мир.